|
ПОЛЕЗНО ЗНАТЬ:
НАПРАВЛЕНИЯ В ИЗОБРАЗИТЕЛЬНОМ ИСКУССТВЕ
ГИПЕРРЕАЛИЗМ (англ, hyperrealism)
КИНУСАЙГА (японская техника исполнения картин)
ПЕРЕДВИЖНИКИ - ТОВАРИЩЕСТВО ПЕРЕДВИЖНЫХ ХУДОЖЕСТВЕННЫХ ВЫСТАВОК (ТПХВ)
ПЛЕНЭР (фр. plein air - буквально открытый воздух)
РУССКИЙ СТИЛЬ, псевдорусский стиль
ТОВАРИЩЕСТВО ПЕРЕДВИЖНЫХ ХУДОЖЕСТВЕННЫХ ВЫСТАВОК (ТПХВ)-ПЕРЕДВИЖНИКИ
==================== ИЗ НЕКОТОРЫХ НАПРАВЛЕНИЙ ПРИМЕРЫ РАБОТ РАЗНЫХ АВТОРОВ
|
Интервью с артистом театра и кино Евгением Воскресенским 27 апреля 2009 11:06/ pushkino.tv - Здравствуйте, Евгений! Вы только что вернулись со съемок фильма о Гоголе?
- Я вернулся из Переславля-Залесского. Наша компания, которую мы создали, - Центрофест - занимается организацией цикла фестивалей по всем регионам России. В Переславле-Залесском мы будем делать кинофестиваль «Кино. Русь». У Центрофеста много фестивалей: «У Лукоморья» в Тамани, студенческий кинофестиваль «Святая Анна», который только что прошел в Москве, в Геленджике – «Южные ночи», «Земля отцов – моя земля» в Краснодарском крае, новый фестиваль будем делать сейчас в Анапе, в Сухуми и надеемся – еще в Израиле. Так что я вернулся только что из Переславля-Залесского. До этого был проект «Гоголь. Прощальная повесть» -- художественно-публицистический фильм о последних годах жизни Гоголя и его творческом поиске. Первая серия -- «Следствие», вторая серия – «Суд». Следствие и суд Гоголь чинил над собой. Премьера фильма состоялась 1 апреля в его день рождения на канале «Культура». В последние годы жизни Гоголь много переживал и сомневался, правильно ли то, что он делает, надо ли ему быть писателем. За ответом на этот вопрос он ездил в Иерусалим, в Оптину пустынь, в Рим, все время спрашивал у своего духовного отца, сомневался: нужно ли ему писать и для чего. В фильме я играл Гоголя.
- Какую задачу вы перед собой ставили?
- Во-первых, мне хотелось бы поблагодарить канал «Культура» и киностудию «Остин», это они меня пригласили. Я выполнял те задачи, которую передо мной ставили режиссер и сценарист: разобраться в тонкосплетениях души Гоголя, в этой трагической фигуре: в последние годы жизни, когда Гоголь работал над вторым томом «Мертвых душ», он считал, что пишет главную книгу для России. Он все время ждал Божественного откровения о своем писательстве, ждал, что Господь поцелует его в темечко и откроет ему какие-то чудесные подтверждения его творческого кредо, Божьего промысла в писательстве. Гоголь сомневался: может быть, писательство – не его дело. Он все время хотел быть монахом, а все говорили: «Нет, ты должен быть писателем, у тебя это получается». И Пушкин говорил: «Никто так выпукло, так сатирически не может высмеять все пороки, - нет у нас, кроме Гоголя, такого писателя». А Пушкин был для Гоголя неким духовным мерилом. Гоголь говорил: «Всему, что у меня есть хорошего, я обязан Пушкину».
- Последние годы жизни Гоголя были временем его душевного нездоровья. Наверное, трудно было погрузиться в это болезненное состояние?
- Не было никакой душевной болезни. В «Записках сумасшедшего» в конце есть некий текст. Его хотели поставить в конце, сценарист возражал: «Все подумают, что он больной». Я говорю: «Да ничего они не подумают. Гоголь в конце жизни обращается к небесным силам, спрашивает о своей судьбе и просит вывести на какой-то путь понимания своего бытия». Никакого сумасшествия у Гоголя не было. Умер он через несколько дней после того, как сжег рукопись второго тома «Мертвых душ». Сильно переживал по этому поводу, считал, что это было бесовским искушением, жечь рукопись не надо было. И сам буквально сгорел через какие-то три-четыре дня после своей рукописи. И когда он умирал, современники вспоминают, что родственники обкладывали Гоголя горячим хлебом, чтобы как-то согреть: вынимали хлеб из печки, разрезали пополам и обкладывали тело.
- Вы довольны своей работой?
- Знаете, никогда не бываешь доволен своей работой. Потом видишь, что все это не так, можно было бы лучше, иначе, но в этом фильме какие-то вещи, похоже, получились. Мне даже одна женщина сказала: «Когда я слышу ваш голос в кадре, мне кажется, что именно так бы разговаривал Гоголь». Не знаю. В интернете появились очень разные отзывы. Кто-то пишет: «Он комедийный артист и нечего ему играть серьезные роли», кто-то наоборот: «Удивительно, что комедийный артист может играть серьезные роли, и неплохо играть». Мой духовник, отец Андрей, настоятель храма св. Пантелеймона при ЦРБ, эту работу одобрил: «Это духовный поиск. Вы обратились к Гоголю с духовной точки зрения как к ищущей духовного смысла жизни личности, а до вас к нему обращались только как к писателю».
- Для вас его слова очень значимы?
- Да, это очень важная для меня похвала. Вообще съемки этого фильма прошли, можно сказать, скоропостижно: снять за месяц почти полтора часа экранного времени было сложно. Я не всегда понимал, что делаю и для чего. Мы были в цейтноте. Только что отсняли художественную часть в павильоне, через день поехали в Рим, из Рима в Иерусалим. Потом в Петербург, в Оптину пустынь. Сразу озвучание, монтаж, музыка и все такое.
- А не было ли у вас сомнений по поводу вашего участия в этом проекте?
- Если мне предлагают работу, в которой интересно участвовать, никаких сомнений у меня не бывает. Я не на все соглашаюсь, но уж если ищущего истину Гоголя предложили сыграть…
- Есть ли у вас любимые роли?
- Комедийные и есть любимые. Но есть у меня интересные работы и в театре: например, я играл Патриарха в «Борисе Годунове», был такой спектакль в театре Наций… Бахтияр Худойназаров пригласил меня в 2004 году в фильм «Шик». Там тоже была очень интересная драматическая роль. Только я никак не мог представить, что я муж Ингеборги Дапкунайте. И все говорил режиссеру: «Бахтияр, ну как же так, я муж…», а он говорит: «Ничего, ты хороший артист, у тебя все получится». И все получилось.
- Я больше всего люблю вашу роль хромого бандита в сериале «Что сказал покойник».
- (С неподражаемой иронично-непроницаемой интонацией) А, покойник, да?
- Замечательные тексты, которые в фильмах произносят ваши персонажи, пишут сценаристы или вы сами? К примеру: «Каждому Сузуки по своей базуке!»?
- Мне еще очень нравятся ваши высказывания-«евгенизмы», например, это: «Самую унылую комнату оживят самые обыкновенные дети, аккуратно расставленные по углам». Откуда такая любовь к детям?
- Дети – это цветы жизни.
- Может быть, любовь возникла после фильма «Тимур и его команда», в котором вы участвовали?
- Может быть. А кому дети не нравятся? Дети нравятся всем, и мне в том числе. Своих детей я не завел, не получилось пока. Хотя я дважды был женат, но там дети были от первого брака, поэтому как-то своих детей не завелось. Прожили достаточно недолго и в первом, и во втором браке… Зато у меня крестных детей много – штук 12. Игорь Угольников – мой крестный, его дочь, его жена.
- А вы продолжаете поддерживать с ним отношения?
- Нет, не продолжаю. Он как-то не хочет поддерживать со мной отношения, ну и я не хочу.
- Я слышала много резких высказываний в адрес Игоря Угольникова третьего участника программы «Оба-на» Николая Фоменко, а вы вроде бы никогда ничего плохого о нем не говорили…
- Недавно вышли две телевизионных передачи, в которых Игорь Угольников возмущался: журналисты должны брать интервью по поводу программы «Оба-на» не у Фоменко и Воскресенского, а только у него: «Хотя они и снимались в этой передаче, но я там был главный, поэтому только я имею право говорить об «Оба-на». Я ничего против Угольникова не имею, мы разошлись по творческим причинам. Непонятно. Валдис Пельш в передаче «Русская сенсация» сказал: «Может, Игорь зазнался?». Я не знаю. Мы замечательно дружили, вместе жили и не тужили в течение четырех лет.
- Судя по откликам в интернете, передача «Оба-на» очень многое потеряла с вашим уходом из нее.
- Ни одного выпуска этой передачи после нашего ухода я не видел – не потому что не хотел, а как-то не сложилось. Я телевизор смотрю очень редко. Только новости. Вообще я пришел к мысли, что сейчас возрастает роль радио. Телевидение, к сожалению, отбирает много внимания – нужно садиться, смотреть, высвобождать какой-то промежуток времени. А радио можно слушать и в машине, и в электричке, и на пляже, и занимаясь какими-то домашними делами. В условиях современного технократического пространства статус радио резко повышается.
- А любите ли вы читать?
- Читать люблю. Что читаю? Евангелие, - это вот точно читаю, стараюсь читать каждый день. А из литературы читаю все, что касается профессии. Я сейчас пишу… можно назвать это киносценарием. В связи с этим мне интересна женская психология, поэтому я прочитал книгу Пауло Коэльо «Вероника не хочет умирать», мне нужно было выяснить мотивацию женской суицидной психологии. Так что я читаю то, что мне нужно для профессии. Недавно прочитал книгу Фредерика Бэйлса «Основные принципы науки разума». Западноевропейский терапевт учит, как надо думать, чтобы жить лучше. А так в основном сценарии. Гоголя вот читал, пока над фильмом работали. Сейчас прислали новый сценарий по роману Владимира Орлова «Аптекарь». Я там буду играть литературного критика из общества «Знание», апологета коммунизма Серова.
- Согласны ли вы с общим мнением, что вас снимают в кино неоправданно мало? Об этом пишут на всех форумах, посвященных кино.
Почему так происходит? Потому что, как сказала замечательный режиссер Нонна Агаджанова (она на НТВ на была первым режиссером программы «За стеклом», потом у нее много сериалов вышло, в одном из них – в «Кровавой Мери» снимался и я): «Женя, для тебя надо специально писать, понимаешь? А у нас сейчас текучка везде. Ты эксклюзивный материал и писать для тебя надо эксклюзивно».
- А тот сценарий, над которым вы сейчас работаете, вы пишете под себя?
- Нет, думаю, я уже стар буду, я как режиссер хотел бы над ним работать. Но, конечно, о себе. Пишу о своей трагической истории, о судьбе. Моя подруга ушла из жизни, это было давно, в 93-м году. Она была замужем, гражданка Швейцарии. Вместе мы не жили. Можно сказать, это была любовь, хотя мы не были близки. Вот такая была история.
- Вы хотите разобраться в том, что произошло?
- Да. И со мной, и с ней. Это история о двух людях, которые искали любви, но так ее и не нашли.
- Эта история чем-то отдаленно напоминает историю, рассказанную Рязановым в фильме «Андерсен. Жизнь без любви»?
- Нет. Я там тоже снимался. Но фильм Рязанова не про это. Хотя там аспект, связанный с женщиной, просматривается, но в целом фильм – про то, что творчество Андерсена было не принято в то время. И для него это было большей трагедией, чем какая-то женская нелюбовь. Там акцент сделан на том, что общество не принимало его, и он был для общества каким-то изгоем.
- То есть жизнь без любви в общечеловеческом смысле?
- Да, а не о том, был или не был он женат.
- С нетерпением ждем вашего сценария и фильма.
- Ой, я уже три года его пишу. Я начинаю писать сценарий, потом понимаю, что легче будет написать книгу… Надо просто сесть и написать, а для этого нужно выделить какое-то время. Потому что все уже понятно. Когда начинаешь писать, главное – знать, чем заканчивается история. А я это знаю, поэтому просто надо все это написать на бумаге. В голове все созрело. А еще мы с моей подругой написали сценарий комедийного фильма. Ищем продюсера и деньги. Пока безуспешно. Для съемок фильма нужны очень большие деньги. Хотя уже есть поддержка Госкино и компания, которая готова производить этот фильм.
- Вы вели множество передач на телевидении – «Оба-на», «Евгеник и…», «Евгести». Где вам интереснее работать – в кино, театре или на телевидении?
- В кино, конечно. Это процесс, это сценарий. И даже наши быстрые теперь съемки, - это погружение в образ. Это режиссер, новые артисты, сценаристы, новые знакомства, новые места съемок, - все это интересно. А телевидение – это фабрика. Там установки на то, чтобы все должно быть все время одним и тем же. Очень уважаю наши передачи «Что, где, когда», «КВН», «Сам себе режиссер», уважаю людей, которые все это делают. Но я не смог бы там работать. Я на НТВ+ веду историческую программу, но мы ее год писали, а теперь она идет в режиме онлайн нон-стопом. А каждую неделю годами делать одно и то же для меня невозможно. Мне и в театре не очень интересно работать по той же причине. Как будто художник каждый день рисует одну и ту же картину. Поэтому в театре я играю что-то исключительное, к примеру, в «Борисе Годунове», потому что предложили интересную идею: 7 человек играют все роли, и потом проект шел всего три сезона, не успел надоесть. Я там играю Отца Пимена, Мисаила, Юродивого, Патриарха, Народ, Поэта. Два часа без перерыва, Пушкин полностью без всяких купюр, -- впервые была такая постановка «Бориса Годунова». И народ ходил, это был самый посещаемый спектакль без всякой рекламы.
- В чем еще проявляется ваша тяга ко всему новому? Чем вы занимаетесь в свободное от съемок время?
- Люблю баню, дачу. Путешествую. У нас проходит 6-7 фестивалей в году, естественно, мы много ездим, пропагандируя наше кино, «в недоразвитые районы», как говорил Аркадий Райкин.
- А как вы попали в наш Пушкинский район?
- Я развелся в 93-м году. Жил в Москве, скитался там, сям. Потом совершенно случайно в храме на Пасху я встретил своего друга-художника, я знал его еще по Щукинскому училищу. У меня была проблема с жильем, он говорит: «А приезжай сюда, на Клязьму». Он родился на Клязьме, там жил и снимал там дом. Я в 95-м году сюда переехал. Сначала снимал дачу на Клязьме, как-то оброс здесь знакомыми, друзьями, батюшками, иглотерапевтами, массажистами, подругами, друзьями, -- жизнь сложилась. Поэтому, когда встал вопрос о приобретении жилья, не задумываясь, продал свою комнату в московской коммуналке и купил квартиру в Пушкино. Теперь живу на западной стороне, в 3-м Акуловском проезде. Предлагали купить жилье на восточной стороне, но мне на западе как-то больше нравится. Там у нас деревня. Единственное, чего мне не хватает, -- дорогу бы к дому сделали, а так все хорошо.
- И как вам в городе?
- Хорошо. Только вот обокрали недавно, а так хорошо.
- Это случилось, пока вы путешествовали?
- Пока в фильме про Гоголя снимался. Вообще какие-то мистические истории связаны с этим фильмом. У продюсера дома на ровном месте споткнулась мать – молодая женщина 56 лет и сломала шейку бедра, через день у отца члена съемочной группы -- автомобильная катастрофа. Еще через день у меня квартиру обворовали. Когда фильм монтировали, сломалась материнская плата. Вынули диск, в компьютере не было ни колонки, ни какого-то другого, воспроизводящего звук, устройства. Поздно ночью монтировали сцену со священником, и вдруг звук пошел не из колонок (их и не было), а прямо из монитора: «Во-и-истину». Как-то во время съемок ночью возникла пауза, и мы с артистом Женей Горчаковым, который играл друга Гоголя, решили погадать на томике драматических произведений Толстого. Он называет страницу и номер строки, я читаю: «Сцена третья». И тут же наш режиссер говорит: «Ребята, сейчас будем репетировать третью сцену». Гоголь просто так не дается.
- Вы думаете, прикоснулись к чему-то запретному?
- Батюшка говорит: «Либо ты заплатил за что-то, либо грехи не исповеданные сказываются, либо что-то хорошее сделал, и тебе товарищ хвостатый по роже съездил». И поговорка «Не делай добра – не получишь зла» в каком-то смысле, возможно, верна. Добро, конечно, надо делать, но в ответ ты можешь получить от сатанинских сил оплеуху. Это совершенно реальные вещи.
- Очень хочется поговорить о том, как вы пришли к религии - ведь все мы выросли в «совке», где церковь была под запретом.
- Просто понял, что без Бога никак. После того, как в 90-м году моя мама умерла. Мне было как-то открыто, что она умрет. Я реально всю эту картину увидел, как сцену по телевизору, и после этого стал ходить в церковь. Меня как будто предупредили, что мамы не будет и других вариантов быть не может. Если Бог приходит, то он приходит по той проблеме, которая тебя очень волнует, обязательно к тебе лично и говорит, что делать. Я давно почитаю св. Пантелеймона. Когда в Москве на Пушкинской площади был взрыв, я ушел с того места, где все это должно было взорваться, за 20 минут до взрыва. Ушел в храм, это было 8 августа, вечеря св. Пантелеймона. Приехал сюда, в Пушкино, в 2002 году и в этом же году построили храм целителю Пантелеймону. Я счел это каким-то знаком. А за год до этого я совершенно случайно попал на Афон к целителю Пантелеймону.
- Трудно ли быть популярным? Пушкино – маленький город, здесь все вас знают и как-то, наверное, реагируют?
- Нет, я же не такой Гоша Куценко, которому пройти по улице нельзя. Меня знают, конечно, но не настолько, я и счастлив, что меня не особенно узнают. Можно жить спокойно и нормально. Больше популярности и не надо. Когда я вел передачи на телевидении, то уже пережил период хватания за грудки: «Выпей со мной» или еще чего-нибудь настойчиво предлагали… У меня как-то значок вырвали из лацкана. Такой популярности не надо. А когда подходят и говорят какие-то хорошие слова, это приятно, конечно. Давайте про популярность расскажу: еду я в электричке, сижу на первом сидении, идет мужик покурить, посмотрел на меня: «Чего-то мне морда твоя знакомая» - «Не знаю» - «А вот вчера… соревнования. Ты не боксер?» - «Да нет» - «Жалко, а то пошли бы покурили». Было удивительно, когда мы на съемки фильма про Гоголя ездили в Иерусалим, и там, в храме Гроба Господня меня признали паломники из Украины. И фамилию вспомнили, и имя. Милиционеры бывает, документы проверяют, а потом говорят: «Извините, мы просто с вами хотели познакомиться».
- А какая фамилия у вас в документах? Почему на киносайтах указана двойная фамилия «Воскресенский (Бондаренко)»?
- Бондаренко – это папина фамилия, мамина фамилия Щербакова, а Воскресенский – это псевдоним. Но я поменял фамилию и по паспорту давно Воскресенский. Видимо, на сайтах информацию выкладывали по справочнику Союза кинематографистов. Когда я вступал в Союз, у меня еще была двойная фамилия.
- Есть ли у вас любимые режиссеры?
- Игорь Масленников, режиссер фильма «Что сказал покойник», «Тимур и его командос» - тоже его. Женя Соколов – замечательный режиссер, я у него снимался в сериалах «Медики», «Игра мимо нот». С ними очень удобно, хорошо работать. Еще познакомились на гоголевском проекте с режиссером Артуром Виденмеером. Это очень молодой человек, он только что окончил Высшие режиссерские курсы, но хорошо умеет с артистами работать.
- А в чем это проявляется?
- Он так тебе слово скажет, что сразу понимаешь, что тебе надо делать. Объясняет ненавязчиво, подбирает слова, не обижает, потому что, бывает, делаешь не то и никак не можешь понять, что же надо делать. А Артур так подведет тебя, что ты правильно сыграешь сцену. Это очень важное качество. С удовольствием бы с ним работал. Вот документалист Сергей Мирошниченко, продюсер нашего гоголевского проекта, хочет меня пригласить в новый документальный проект об Эрмитаже. С удовольствием буду с ним работать. Там будет история создания картин – лучших 12 полотен Эрмитажа.
- Какую роль вы мечтаете сыграть?
- В театре я хотел бы сыграть короля Лира. Он совершает опрометчивый христианский поступок по доброте душевной. Мне интересно, зачем он это сделал и почему – все раздал и остался ни с чем. Еще хотел бы сыграть русского странника, по образу чаплинского бродяги, который всем помогает, но в преломлении русского характера. Скорее всего, юродивого…
- Юродивые, по-моему, одно из самых интересных русских явлений.
- Да. Они выводят всех на чистую монету. Мой юродивый бы так же, как Чаплин, выводил все пороки, всех недобрых и корыстных высмеивал, а бедным людям помогал. Этот тип мне интересен. Но все это должно произойти позже. Есть такая гоголевская фраза: «Я еще ничего не сделал для пристального вашего внимания». Сначала мне надо что-то сделать для пристального внимания публики, чтобы потом можно было обратиться к этой вот работе. Нужно пройти какой-то этап – возможно, с этим сценарием, романом. Сначала надо стать немножко другой личностью, чтобы потом перенести это изменение в профессию.
- Сейчас кризис и многие люди чувствуют себя несчастными из-за отсутствия денег, работы или несправедливого отношения окружающих. Что бы вы им посоветовали?
- Зла в мире вообще нет. Если нам кажется, что мы видим зло, это неправильное понимание добра. Ощущение счастья не зависит ни от профессии, ни от обстоятельств жизни, а просто от факта существования. Люди, которые чувствуют себя несчастными, видимо, отсекли себя от Бога и сейчас живут без Творца. Мы созданы по образу и подобию Божьему, поэтому так же, как он, можем свою жизнь сотворить в лучшем виде. 
|
|
|
